Святейший Патриарх Кирилл: ВРНС — это самый эффективный, самый значительный инструмент гражданского общества в России

24 августа 2013 года в здании выставочного комплекса «Новосибирск-Экспоцентр» состоялась встреча Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла с участниками учредительного собрания Новосибирского регионального отделения Всемирного Русского Народного Собора.

Решение о создании в Новосибирске регионального отделения ВРНС было принято на заседании, состоявшемся 22 августа в здании правительства Новосибирской области.

Во время встречи в президиуме присутствовали митрополит Новосибирский и Бердский Тихон, губернатор Новосибирской области В. А. Юрченко, полномочный представитель Президента РФ в Сибирском федеральном округе В. А. Толоконский, председатель Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества, заместитель главы ВРНС протоиерей Всеволод Чаплин.

Участниками встречи стали представители региональных отделений и инициативных групп по созданию региональных отделений ВРНС из Владимирской, Вологодской, Тверской, Тульской, Курской, Кемеровской, Свердловской, Томской областей, Алтайского, Ставропольского и Хабаровского краев. Также присутствовали представители органов власти, ученые, педагоги, предприниматели, руководители и сотрудники региональных общественных организаций.

Предстоятель Русской Православной Церкви, являющийся главой Всемирного Русского Народного Собора, выступил перед собравшимися, отметив важность того, что в Новосибирске, одном из крупнейших городов России, открылось отделение Всемирного Русского Народного Собора.

Затем Святейший Патриарх поделился своими размышлениями об исторической роли соборов в истории страны и задачах региональных отделений ВРНС:

«Хотел бы сказать о том, какую я сейчас вижу пользу от деятельности Всемирного Русского Народного Собора.

Нас многое сегодня разделяет. Во-первых, наше общество раздроблено. Мы по многим темам расходимся, существуют различные партии, политический плюрализм. Он, как бы об этом ни говорили, раздробляет общество. И мы знаем, что эта множественность, этот плюрализм небезобидны, особенно в предвыборное время, когда общество напрягается, когда борьба кандидатов проецируется на все общество. Столкновения бывают иногда даже на кухне между родными и близкими людьми. Всякое разделение ослабляет общество и государство. Есть такая модель, она сегодня считается оптимальной, и я не хочу эту модель никак характеризовать, я просто констатирую тот факт, что политический плюрализм всегда оборачивается внутренним напряжением в обществе.

Есть другая тема, которая тоже разделяет наш народ. Это социальное неравенство, разное имущественное положение. Мы знаем, что наряду с очень богатыми людьми, у которых не хватает сдержанности, способности ограничивать себя, не хватает бытовой культуры, чтобы свое богатство не выпячивать перед глазами других людей, есть неимущие. Наличие этих имущественных диспропорций — это тоже фактор, разделяющий наше общество.

И третий момент, тоже очень существенный. Мы многонациональная страна. 90% населения принадлежит к русскому этносу, где-то меньше, где-то больше. Но и меньшинства очень активны. И люди всех национальностей должны в такой стране как Россия чувствовать себя комфортно. Должны быть выстроены очень продуманные балансы в межэтнических отношениях. Нарушение этих балансов влечет за собой рост напряжения, который, как мы знаем, не только в России, и в других местах оборачивается многими конфликтами.

Есть еще естественное разделение — разделение на поколения, отцы и дети. Кто-то иронизирует по этому поводу, а кто-то очень серьезно воспринимает эту проблему, особенно родители, когда видят, что у них теряется общий язык и отсутствует общая ценностная платформа в разговоре с детьми. Это реальная проблема, которая также несет в себе потенциал разделения.

А теперь давайте скажем: а что уравновешивает эти многочисленные потенциалы разделения в нашей стране? Назовите, пожалуйста — может быть, кто-то лучше меня разбирается в этом вопросе. Я не вижу такой системы. Традиционно такой системой была Церковь. Но, выйдя из многих лет страданий и гонений, Церковь сегодня только обретает некий потенциал. И то это встречает, как вы знаете, неадекватную, истерическую реакцию со стороны носителей нерелигиозного мировоззрения. Я спрашиваю себя: а почему же у нас не было никакой истерики, когда мы жили в атеистическом государстве? Не было истерики со стороны православных людей по поводу того, что большинство людей, по крайней мере, заявляли, что они не принадлежат к Церкви, и Церковь находилась в угнетенном состоянии. Церковь же никого не угнетает, а истерика не прекращается.

Тем не менее у Церкви еще нет потенциала, чтобы можно было говорить о том, что она способна уравновесить все эти конфликты, хотя сегодня уже делается очень многое. Но у Церкви есть возможность собирать людей, в том числе людей разных взглядов и разных убеждений, во имя высших целей. Но эти цели должны быть ясно сформулированы. Сегодня народ грамотный. Каждая партия у нас формулирует цели, но одни с ними соглашаются, а другие выступают против. Нужно так формулировать цели и задачи общенародной жизни, стратегического развития нашего общества, чтобы это объединяло людей поверх политических, социальных, этнических, возрастных и прочих границ.

И вот в далеком 1993 году (вы помните, что происходило в нашей стране — мы были близки к гражданской войне, разрушены были все внутренние связи в обществе, было колоссальное недоверие у людей к власти, власть себя тоже чувствовала как на оккупированной территории, происходило разрушение экономики, Вооруженных Сил, культуры, образования), в то самое тяжелейшее время возникла идея собора. Почему собора? А потому что в истории нашего государства соборы всегда играли решающую роль.

Однажды руководитель одного из западноевропейских государств, ныне действующий руководитель, не буду называть имя, вы все хорошо его знаете, в беседе со мной сказал: „У вас нет опыта демократии в России, в этом вся проблема“. Когда я ему рассказал об истории Земских соборов, то этот руководитель не мог ничего понять. Он говорит: „Но ведь это наверняка была элита, были бояре, аристократия“. Нет, это была не только аристократия. Крестьяне принимали участие в решении судьбоносных вопросов. Никто, ни одна страна в Европе не имела таких механизмов — если хотите использовать термин „демократия“, пожалуйста, демократических механизмов — как имела Россия в средние века, конечно, с поправкой на культуру, на менталитет людей, на обычаи и прочее. Но в самые судьбоносные и сложные моменты собирался Собор, задача которого заключалась в том, чтобы принять решения поверх разделений. И удавалось это сделать.

История Земских соборов замечательная. Хотя не все там было просто. И тот Собор, который 400 лет тому назад избрал Михаила Феодоровича Романова на царство после Смуты, был непростым. И там схлестнулись разные интересы. Если кто не знает, я скажу, что одним из кандидатов на царство был тот самый польский королевич Владислав, войска которого были выкинуты из Кремля Мининым и Пожарским. А сторонники этой модели остались в России, и их никто не изгнал, их пригласили на Собор. И они продвигали свою идею: заимствовать монарха из-за рубежа. Но выиграла другая идея.

Когда в 1993 году вздыбилось наше Отечество, народ и общество погрузились в некий хаос, — возникла идея собора. Не буду говорить вам о трудной истории, которую мы прожили, потому что сразу же на собор стали навешивать самые что ни на есть неприглядные ярлыки. Но потом постепенно перестали это делать; только, может быть, в каких-то самых оголтелых изданиях до сих пор вы можете встретить необъективную оценку деятельности собора. Сегодня все больше и больше признания того, что собор является уникальной платформой для общенациональной дискуссии.

А для чего нужны отделения собора? Потому что на местах тоже возникают проблемы и конфликты, существуют разные программы — экономические, политические, культурные. Но где можно их обсудить без каких-то специальных обязательств по отношению к тем группам, которые вступают в непримиримую борьбу друг с другом? Ведь должно быть такое спокойное пространство, где люди не кричат, где люди говорят спокойно, где побеждают аргументы и где, самое главное, по молитве Божия благодать присутствует. Потому что собор — это не просто собрание, а это такое собрание, которое всегда сопровождает свою деятельность молитвой, призыванием помощи Божией.

Поэтому считаю, что на сегодня Всемирный русский народный собор — это самый эффективный, самый значительный инструмент гражданского общества в России. И дай Бог, чтобы в регионах создавались отделения, чтобы эти отделения помогали, в том числе и власти, развивать диалог с народом, с обществом.

Для властей очень важен собор, потому что это место доброжелательного диалога с властью. Это ведь не оппозиционное собрание. Где еще можно услышать идеи, мысли и, может быть, поделиться собственными мыслями и идеями с представителями элиты, в том числе интеллектуальной и культурной элит? Собор предлагает такие возможности.

Еще раз хочу сказать, что считаю очень важным создание отделения Всемирного русского народного собора в Новосибирске. Я хотел бы пожелать всем вам успеха в решении тех задач, которые перед вами будут стоять. А самое главное, я хотел бы пожелать, взявшись за плуг, как говорит Священное Писание, не поворачиваться вспять (см. Лк. 9,62). Если вы связываете себя с собором, нужно всегда идти вперед.

Нет ни одной организации, которая бы в своей деятельности не переживала бы спады. У нас так очень часто бывает: с энтузиазмом беремся, потом наступает спад. Эффективность собора и заключается до сих пор в том, что несмотря ни на какую политическую конъюнктуру, собор работает. Если вот этот метод последовательной и спокойной работы будет вами реализовываться здесь, в Новосибирске, то это будет очень существенный, важный вклад в общесоборное дело, которое сегодня совершается в нашем Отечестве.

Я хотел бы всем вам пожелать помощи Божией и успеха в трудах. Благодарю вас».