Вера и Любовь

Впечатления о посещении прифронтового Николо-Васильевского монастыря

В великой святыне, многострадальном Свято-Успенском Николо-Васильевском монастыре на линии фронта в Донецке, молитва — единственное оружие.

Насколько всемогуща сила молитвы? В момент, когда со всех сторон рвутся бомбы, говорит мощь и сила, которые ощущаются на каждом шагу в великих святынях Донецка, и прежде всего, в Николо-Васильевском монастыре, где покоится знаменитый старец — схиархимандрит Зосима (Сокур).

Само путешествие и пребывание в этом святом месте, где вокруг, буквально, всё сожжено и уничтожено, представляло собой большой риск для жизни всех нас, направлявшихся к самому эпицентру боевых действий. Но когда заходишь на поклонение в это святое место, все страхи и тревоги просто исчезают сами собой.

Наш водитель Виталий из организации «Возрождение» — храбрый и отважный солдат. В бронированной военной спецмашине с нами также Иван Копиль и матушка Варвара.

Иван Копиль — председатель специальной комиссии по сбору доказательств военных преступлений против мирного населения Донбасса со стороны военно-политического режима Украины. Иван также доктор юридических наук и журналист. Матушка Варвара — настоятельница храма Покрова Пресвятой Богородицы, куда мы и отправились.

Наш путь пролегал по ухабам разбитой грунтовой дороги, исковерканной танками, бронетранспортерами и грузовиками. Разрушена эта дорога и снарядами. Мы едем дальше. Чем дальше мы удаляемся от Донецка, тем реже встречаются сёла, полузаброшенные и полуразрушенные. Проезжаем колонны российской военной техники и три блокпоста. Виталий с невероятным мастерством едет по хорошо знакомой ему военной дороге. Вот уже позади остаются разорённые войной сёла Ольгинка, Благодатное, Студёное и Владимировка. Российские военные пропускают нас через последний блокпост.

По законам военного времени мы должны носить защитные каски, а точнее каски и бронежилеты. Через 45 минут мы узнаём, что находимся в зоне непрекращающихся боевых действий. Бомбы и ракеты со свистом проносятся в каких-то километре-двух от нас. Железная дорога Донецк-Мариуполь практически уничтожена и заброшена. По мере приближения к Свято-Успенскому Николо-Васильевскому монастырю наши уши просто оглохли от разрывов снарядов. Виталий едет очень быстро, он отчётливо осознает всю опасность. На матушке Варваре нет ни каски, ни бронежилета, никакой защиты, кроме креста. В машине у нас в руках подарок из Сербии — чудесная икона Божьей Матери «Троеручица» в дар монахам Никольского монастыря от монастыря Святых Архангелов Михаила и Гавриила, где покоится сербский Патриарх Павел.

Матушка Варвара в восхищении от иконы. Священники и монахини монастыря Святых Архангелов Михаила и Гавриила из Белграда передали этот бесценный духовный дар на защиту армии и монашества, а также собрали и денежные пожертвования.

Наша военная машина, буквально, врывается в пределы святыни. Она почти полностью разрушена: разрушена церковь, которая когда-то была гордостью и символом красоты православной Украины. Именно здесь жил знаменитый схиархимандрит Зосима.

Мы в монастыре Покрова Пресвятой Богородицы, в нижнем его пределе, который находится под землей, так он устроен. Всё вокруг нас на земле выглядит жутким: черным, серым, разрушенным, разорённым, трагичным. Всё, кроме часовни, где похоронен знаменитый старец Зосима, предсказавший жестокую войну на Украине, а затем и объединение России, Белоруссии и Украины в одну великую православную Россию, предвидевший ещё при жизни засилие большого зла на Украине, идущего с Запада.

Верхняя часть храма полностью разрушена. В нижнем подземном храме нас ожидают сестричество и братство. Нас встречают с любовью, некоторые даже плачут от счастья. Мы разобнимались и подарили икону Пресвятой Богородицы, а также передали купленные тёплые зимние вещи, куртки, бельё и лекарства для сестёр и монахов.

Всего в подземном храме 75 человек. 47 монахов и монахинь, остальные послушники и люди, из-за любви не пожелавшие покинуть храм.

Такое счастье и трогательная благодарность монахов вызывают бурю чувств в наших сердцах. Они приглашают нас на скромную трапезу, и мы садимся с ними за стол. Нас проводят в кельи, которые выглядят как большие военные казармы, где в одной такой комнате размещается около 30 монахинь. Самая старшая — монахиня Гавриила, ей 92 года, она благословляет нас со слезами на глазах. Тут же монахини Савва, Иустина, Алевтина, Спиридона, матушка Таифа…

Вместе с монахами посещаем место упокоения старца Зосимы, с нами и матушка Варвара, она счастлива. Иноки Сергий и Иустин читают молитву об упокоении души старца Зосимы, и мы ставим зажжённую свечу. Ракеты зловеще падают всё время, пока мы находимся в Покровском монастыре. В огромных монастырских воротах разрушены святыни, пострадали монашеские кельи, библиотека, монастырский дом, подсобные помещения. Вдалеке виднеется церковь Святого Николая, но подходить к ней опасно.

Наш шофёр, закалённый солдат в высоком военном звании, нас торопит. Он уже в нетерпении, а нам не хочется уходить. Виталий отлично знает, что если стемнеет, возвращаться назад будет уже невозможно, то есть очень опасно, потому что дорога не освещается, свет будет исходить только от нашей машины, которая станет отличной мишенью для украинских преступников. Мы попрощались со всеми, с монахами и монахинями и твёрдо пообещали, что в следующий раз обязательно останемся намного дольше.

Возвращаемся. Кажется, что Виталий едет гораздо быстрее из-за того, что снаряды падают всего в 200–300 метрах от нашей машины, но как будто какое-то чудо отгоняло от нас страх.

Мы возвращаемся в Донецк, город, который день и ночь осаждают украинские нацисты и НАТО. НАТО уже даже не скрывает, что является участником этого конфликта. В ту ночь Донецк был обстрелян четыре раза, было семеро убитых, семнадцать раненых. Со слезами на глазах мы наблюдали больную, яростную ненависть, которая убивает невинных людей, детей, стариков, разрушает храмы, монастыри, уничтожает всё, но не Веру и Любовь.

Вера и Любовь живут прямо здесь, среди этих людей, которые страдают и не знают, наступит ли для них завтрашний день.