В сиянии, в радостном покое,
У трона вечного Творца,
С улыбкой он глядит в изгнание земное,
Благословляет мать и молит за отца.
Эпитафия младенцу. А. С. Пушкин. 1829 г.
14 декабря 1825 года на Сенатской площади в Петербурге произошло событие, известное всем по курсу школьной истории как «восстание декабристов». Столь однозначная оценка сохранялась достаточно долго, но в начале 90-х гг. ХХ в. её категоричность была подвергнута сомнению и появились новые дефиниции — заговор, попытка военного переворота, бунт, мятеж. Сейчас чаще всего применяется вполне нейтральное «выступление декабристов», что свидетельствует не о достигнутом консенсусе, а скорее о продолжающемся споре о путях развития страны, сущности патриотизма, нравственных ценностях, потому что в событии на Сенатской площади и его последствиях проявляется глубинный спор между идеалами западного мира и традиционными российскими ценностями. «Люди 14 декабря» — герои или государственные преступники? Члены привнесенных с запада масонских лож или первые революционеры-преобразователи страны? Кажется, что это уже история, но нет — эти вопросы важны для понимания дня сегодняшнего. Тем более что многие представления о декабристах, их идеалах и ценностях обросли мифами и стереотипами, имеющими идеологическую подоплеку.
Насколько устоявшиеся оценки нравственного поведения исторических героев способствуют формированию сознательного жизненного выбора? Этот вопрос всегда волновал педагогов и родителей.
В данной статье обратим внимание лишь на одну проблему — нравственный выбор жен декабристов, поехавших за ними в Сибирь, который поэт Н. А. Некрасов в поэме «Русские женщины» образно назвал «меж мужем и сыном». Обратим внимание лишь на один устоявшийся стереотип — оценку их поступка как высоконравственного и достойного подражания. Столь однозначная оценка не раскрывает всю полноту нравственной дилеммы «добровольных изгнанниц»: в Европейской России остались их дети, которых запрещено было брать с собой.
Как известно, до событий декабря 1825 года женаты были 23 декабриста. В 1826 году две декабристки стали вдовами: 13 июля был повешен К. Ф. Рылеев; 5 сентября умер И. Ю. Поливанов. Младший сын Рылеева — Александр — умер в младенчестве, старшей дочери — Насте — в 1825 года было около пяти лет. Его вдова — Наталья Михайловна, давно похоронив отца, осталась с маленькой дочкой без средств к существованию.
Всего в Сибирь уехало 19 женщин, из них 11 жен (остальные матери и сестры). Зачастую их по-прежнему именуют героическими женщинами и «идеальными женами» (видимо, не считая такими тех, кто остался). Это Прасковья Егоровна Анненкова (Полина Гебль), Мария Николаевна Волконская, Александра Ивановна Давыдова, Александра Васильевна Ентальцева, Камилла Петровна Ивашева (К.Ле-Дантю), Александра Григорьевна Муравьева, Елизавета Петровна Нарышкина, Анна Васильевна Розен, Екатерина Ивановна Трубецкая, Наталья Дмитриевна Фонвизина, Мария Казимировна Юшневская. Они были разными по социальному положению и материальной обеспеченности, характеру и уровню образования, происхождению и возрасту. Самая знаменитая из них — М. Н. Волконская — на момент отъезда лишь перешагнула 20-летний рубеж, почти в два раза старше ее были М. Юшневская и А. Ентальцева. Сибирскую тюрьму, каторгу, ссылку и поселение пережили 8 из них: А. Муравьева умерла в 1832 году, К. Ивашева — в 1839 году, Е. Трубецкая — в 1854 году После указа об амнистии декабристов (28 августа 1856 года) с мужьями вернулись М. Волконская, Е. Нарышкина, П. Анненкова, Н. Фонвизина и А. Розен. Трое покинули Сибирь вдовами, похоронив там мужей, ради которых они и отправились «в добровольное изгнание»: А. Юшневский умер в 1844 году, А. Ентальцев — в 1845 году, В. Давыдов — в 1855 году.
Большинство мемуаров декабристок давно опубликованы, их жизни в Сибири посвящены многочисленные исследования. Подробно изучены условия жизни и быта, формы помощи, которую они оказывали мужьям и их соратникам. В ряде специальных трудов подчеркивается общественное значение их поступка. Считается, что впервые женщины оказались сознательно вовлечены в общественно-политическую жизнь страны, что способствовало формированию нового типа русской женщины. Именно декабристки протестом против общепринятых норм поведения сделали первый шаг на пути формирования женского самосознания и эмансипации, возможно, даже не подозревая об этом. В последующую эпоху, уже более активно и требовательно, женщины начали заявлять о своих правах на равное с мужчинами обучение, труд, участие в общественной борьбе (видимо, не случайно одной из основоположниц русского женского движения стала внучка декабриста Ивашева). Таким образом, делается вполне однозначный и, кажется, бесспорный вывод о том, что приезд декабристок к сосланным мужьям является примером супружеской верности и личным подвигом.
«Нет такой жертвы, — писала кн. М. Н. Волконская родным из Нерчинска 28 мая 1827 года, — которой я не принесла бы, чтобы стяжать то единственное утешение, какое осталось мне на земле, — разделять участь моего мужа, и потеря титулов и богатства — для меня, конечно, вовсе не потеря которой я не принесла бы, чтобы разделять участь моего мужа» [5, с.111]. Считается, что в основе этого нравственного выбора лежит ответственность за исполнение данного при венчании обета, верность супружеству.
Но нравственный выбор в каждом конкретном случае предполагает решение главного жизненного вопроса: между праведным (полезным для нравственного здоровья) и неправедным (вредным) поступком, между «добром» и «злом». В основе этого выбора лежат аксиологические (ценностные) мировоззренческие факторы. Господствующая, а подчас и однозначная оценка «событий 14 декабря», как «восстания» или иного протестного действия с положительными («прогрессивными») целями приводит к тому, что его участники становятся «передовыми дворянскими революционерами», а не государственными преступниками, посягнувшими не только на действующие в государстве правовые нормы, но и на жизнь других людей. В этой системе ценностей действия государственной власти по их наказанию рассматриваются как несправедливые и жестокие. Поэтому царский указ, приравнивающий положение отъезжавших в Сибирь женщин к положению жен государственных преступников и запрещение брать с собой детей, рожденных до вынесения приговора их отцам, рассматривается как «бесчеловечный». Взгляд на проблему с иной стороны позволяет увидеть за этим указом стремление власти не перекладывать на плечи детей ответственность за судьбу их родителей, сохранив за ними все права и достоинства дворянского сословия, в котором они родились.
В этом аспекте выбор жен декабристов, уехавших к мужьям в Сибирь, не был единственным и вряд ли его можно считать бесспорным: в Европейской России остались дети, для которых потеря родителей, сознательно их покинувших, явилась подлинной личной трагедией. Таким образом, по существу, избирая супружество, они предавали забвению материнство. «Да ежели выбор решить я должна «Меж мужем и сыном — не боле Иду я туда, где я больше нужна Иду я к тому, кто в неволе!» — писал Н. А. Некрасов о выборе М. Волконской. Но кому действительно она была нужнее: взрослому, со сложившимися взглядами мужу, находящемуся в кругу единомышленников, хотя и в неволе или крохе-ребенку? Человеку, добровольно вышедшему на Сенатскую площадь и тем самым сделавшему сознательный выбор не в пользу семейных ценностей или существу безвинному, «несчастной жертве любви необдуманной»? Решение этого вопроса и есть нравственный выбор, а его сознательность предполагает ответственность.
До отъезда в Сибирь детей не было только у Е. И. Трубецкой, Е. П. Нарышкиной и К. П. Ивашовой.
Образ Полины Анненковой, очаровательной француженки, отраженный в фильме «Звезда пленительного счастья», опере Ю. А. Шапорина «Декабристы» и романе А.Дюма «Учитель фехтования», покоряет обаянием и свободолюбием, решимостью бороться за любовь и идти за ней до конца. Когда И. А. Анненкова отправляли в Сибирь, он успел передать невесте записку: «Встретиться или умереть», и, преодолевая всяческие запреты, Полина отправилась за возлюбленным: «Я всецело жертвую собой человеку, без которого я не могу долее жить. Это самое пламенное мое желание», — пишет она в послании на имя императора [1]. Но в Европейской России со свекровью остается их внебрачная дочь, увидевшая родителей спустя лишь четверть века. Из 17 детей, родившихся в Сибири, только пятеро остались в живых (Ольга, Владимир, Иван, Николай, Наталья).
Вообще, как писал декабрист И. Якушкин, «образ жизни наших дам очень отозвался и на детях; находясь почти ежедневно в волнении, во время беременности подвергаясь часто неблагоприятным случайностям, многие роды были несчастливы, и из 25 родившихся в Чите и Петровском заводе было 7 выкидышей, зато из 18 живорожденных умерли только 4, остальные все выросли» [6].
Княгиня М. Н. Волконская — дочь героя Отечественной войны генерала Н. Н. Раевского и Софии Алексеевны, урожденной Константиновой, внучки Ломоносова — в 18 лет стала женой прославленного генерала С. Г. Волконского, по возрасту годившегося ей в отцы. Князя до свадьбы она совершенно не знала, а, проведя с ним лишь три месяца до ареста, не успела полюбить, часто признаваясь в письмах сестрам, что «муж бывает ей несносен» [5, с. 135]. Однако она поехала за ним в Сибирь одной из первых, едва оправившись после трудных родов. Ни заботы о маленьком Николеньке, ни просьбы и уговоры родных не могли остановить ее решимости. Генерал Раевский, не дождался возвращения дочери, а мать до самой смерти не смогла примириться с ее поступком. В 1828 году Волконская получила известие о смерти первенца-сына, в 1829 году умирает, едва прожив несколько часов, дочь. Из троих детей, родившихся в Сибири, остались в живых двое (Михаил и Елена).
До отъезда в Сибирь Давыдовы имели 6 детей, четверо из которых были рождены внебрачно (до венчания) их родителей 3 мая 1825 года. Перед поездкой к мужу Александра Ивановна всех детей передала на воспитание разным родственникам: двоюродным сестрам мужа, отправив в Одессу сына Михаила и в Москву дочь Марию. Остальные поехали к брату мужа в Каменку (Украина). В 1832 году дочери Екатерина и Елизавета были взяты на воспитание гр. С. Г. Чернышевой-Кругликовой (старшей сестрой А. Г. Муравьевой). В Сибири у супругов Давыдовых родилось еще 7 детей — Василий, Александра, Иван, Лев, Софья, Вера, Алексей. По императорскому указу от 18 февраля 1842 года, несмотря на первоначальное решение определять детей, рожденных в Сибири, в казенные крестьяне, было разрешено их обучение в государственных учебных заведениях. Сыновья Давыдовых Василий, Иван и Лев были определены в Московский кадетский корпус. В 1852 году дочери Екатерина и Елизавета приехали к родителям в Красноярск, раньше, в 1850 году, туда приехал сын Петр. Обладая удивительным педагогическим даром, родители сумели сделать своих российских и сибирских детей близкими и родными людьми.
Для А. В. Ентальцевой (Лисовской) брак с сосланным в Сибирь А. В. Ентальцевым был вторым: уйдя к нему, она оставила на попечение первого мужа — карточного игрока — единственную маленькую дочь. «Она была предана душой и сердцем своему угрюмому мужу» — писала о ней М. Н. Волконская [2]. В 1828 году Ентальцевых перевели из Читинского острога на поселение в Березов, в 1830 году — в Ялуторовск. Но психическое здоровье А. В. Ентальцева окончательно расстроилось, он умер в 1845 году. Его вдове не было позволено вернуться в Европейскую Россию. До манифеста об амнистии декабристов она жила в Сибири на пособие из государственного казначейства, которое по возвращению в Москву было сохранено за ней пожизненно. Своих детей у Ентальцевых не было, но после смерти мужа вдова помогала И. Д. Якушкину в работе созданных им школ для мальчиков и девочек.
А. Г. Муравьева — утонченная красавица, «хрупкий ангел» — первой из жен декабристов приехала в Читу. На каторгу был отправлен также ее родной брат Захар. Перед отъездом она написала царю письмо, в котором просила о снисхождении к брату, так как он — единственная опора для больного отца, умирающей матери и малолетних сестер. Сама же, оставив на их попечение сына Михаила и двух дочек (Екатерину и Елизавету), старшей из которых не было трех лет, уехала вслед за мужем. Чтобы как-то утолить тоску по оставленным детям, Александра Григорьевна заказала их портреты, получив которые, «в первый день не могла оторвать от них глаз». В 1829 году родилась дочь Софья. Но «с родины» приходили горькие вести: скончалась мать, отец впал в меланхолию, оставленные дочки умерли (одна совсем юной, другая, сойдя с ума). И все же на шутливый вопрос декабриста И. Д. Якушкина: «Кого же вы любите больше: Бога или Никитушку?» (мужа), она ответила с улыбкой: «Господь не обидится, что Никитушку люблю более» [6]. А. Г. Муравьева умерла в 1832 году, оставив на попечение мужа Никитушки 3-летнюю дочь.
Малолетний сын А. В. Розен — дочери первого директора Царскосельского лицея В. Ф. Малиновского и С. А. Самборской (дочери известного протоиерея А. А. Самборского) — Евгений был оставлен у тетки М. В. Малиновской (с 1834 года жены декабриста В. Д. Вольховского). В Сибири у Розенов родились сыновья Кондратий, Василий, Владимир, Андрей и дочери Анна и Софья (умерла в младенчестве). Сыновья были определены в Грузинский дворянский батальон Военных кантонистов под фамилией Розеновых.
Н. Д. Фонвизина — единственная дочь престарелых родителей (Апухтиных), отправляясь в Сибирь, оставила на их попечение двух внуков Митю и Мишу 2-х и 4-х лет. Они не имели привязанности к родителям, переписку с ними воспринимали как тяжелую повинность. Примкнув к кружку Петрашевского, были осуждены, но умерли, не встретившись с родителями. В Сибири у Фонвизиной родилось два мертвых ребенка, еще два сына (Богдан и Иван) умерли младенцами. После смерти супруга она вышла замуж за декабриста И. И. Пущина.
Мария Казимировна (урожденная Круликовская), будучи замужем за Анастасовым, встретила А. П. Юшневского. Разведясь, она в 1812 году стала его супругой, а после вынесения приговора, следуя к мужу в Сибирь, оставила в Европейской России дочь от первого брака Софью. Детей у Юшневских не было, они брали в дом воспитанников.
Нравственная мотивация приезда декабристок в Сибирь различна: любовь к мужу, супружеский долг, ореол мученичества или свобода от любой ответственности, от семейных уз, предрассудков и пр. Несомненно, на выбор между «мужем и детьми» оказало влияние романтическое воспитание, героический идеал служения, традиционная оторванность дворянок от непосредственного ухода и воспитания детей. Но в любом случае дети оставались сиротами при живых родителях: насильно забрали отцов, добровольно уезжали матери.
Была ли у жен декабристов альтернатива? Да, некоторые из них остались, воспользовавшись царским указом, допускавшим развод с государственными преступниками. Так, сестры Бороздины (двоюродные М. Волконской) Екатерина и Мария были замужем за В. Н. Лихаревым и И. В. Поджио. Они вторично вышли замуж. Осталась в Европейской России жена Артамона Муравьева Вера Алексеевна с сыновьями Львом (умер в 1831 году), Никитой (умер в 1832 году) и Александром, а также жена П. И. Фаленберга, вышедшая замуж повторно.
И. Д. Якушкин запретил жене Анастасии Васильевне покидать детей и ехать с ним в Сибирь, полагая, что только мать, при всей ее молодости, может дать детям должное воспитание. Вышедшая замуж по страстной любви в 16 лет, она писала мужу в Сибирь: «…ты можешь быть счастлив без меня, зная, что я нахожусь с нашими детьми, а я, даже находясь с ними, не могу быть счастлива…» [4, с.47]. Супруги больше не встретились, но их сыновья Вячеслав и Евгений получили хорошее воспитание и образование. Их мать умерла на 11 лет раньше отца. Узнав о смерти жены, И. Д. Якушкин в память о ней открыл первую в Сибири школу для девочек.
Ф. М. Достоевский писал, что декабристки, невиновные, «перенесли все, что перенесли их осужденные мужья» [3]. Писатель, несомненно, в этом прав: жены, и тем более дети были невинны в выборе их мужей и отцов, для которых семейные ценности оказались менее значимыми, чем идеалы борьбы с «царской тиранией» в родном Отечестве. Но за гуманными фразами программных документов декабристских обществ лежали идеи современного им западного мира, попытка «пересадить Францию в Россию», разрушить российскую государственность и децентрализовать империю. Их жены были далеки от таких «великих идей»: они оказались их заложниками, и каждая выбрала тот путь, который ей подсказало сердце.
Источники и литература
Анненкова П. Е. Письма // [Электронный ресурс]. URL: http://online-knigi.com/page/231088
Волконская М. Н. Записки // Электронный ресурс]. URL: https://bookz.ru/authors/maria-volkonskaa/zapiski_682/1-zapiski_682.html
Достоевский Ф. М. Дневник писателя за 1873 год // Электронный ресурс]. URL: http://ruslit.traumlibrary.net/book/dostoevsky-pss15-12/dostoevsky-pss15-12.html
Павлюченко Э.А. В добровольном изгнании. О женах и сестрах декабристов. М.: Наука, 1976.
Филин М. Мария Волконская: «Утаённая любовь» Пушкина. М.: Молодая гвардия, 2006.
Якушкин И. Д. Записки // Электронный ресурс]. URL: http://www.rulit.me/books/zapiski-i-d-yakushkina-read-452995-59.html
