Скороходова Галина Владимировна

Она, конечно, человек неординарный. Хотя в ней присутствует весь стандартный набор типических черт героини своего времени.

Родилась в 1937-ом году в простой рабоче-крестьянской семье. Жили как все, трудились в поте лица…

Эпоха тогда была сложная, и я не готова к тому, чтобы дать ей сейчас однозначную оценку. Хотя, скорее всего, однозначной оценки здесь быть и не может. Но не одной лишь чёрной краской то время было мазано. Хотя бы потому, что именно в 1937-ом году появилась на свет моя мама.

В деревне Тульской области стоял обычный дом-пятистенок без газа, без ванной, с двумя печками. Его сотворил ещё мой прадед Гаврила Федотыч Бороздин. За водой ходили к колодцу, туалет — на улице. Но люди были не испорчены комфортом, поэтому жили — не тужили. Пока не грянул июнь 41-ого.

Дед Володя пошёл воевать. Бабушка Дуся осталась одна с двумя малолетними дочерьми: моей будущей мамой Галей 4-х лет, и 2-х-летней тётей Женей. К тому же бабушка была тогда беременна дядей Борей, который родился в ноябре 1941-го под звук канонады. Линия фронта проходила совсем близко…

Когда я представляю всё это, ужас охватывает меня. Как бабушке удалось не впасть в отчаяние, выжить, прокормить детей? В доме без газа, без ванной, под звук канонады… Все современные сложности кажутся мелкими и не стоящими внимания в сравнении с теми испытаниями, которые выпали на долю наших предков, переживших войну.

Дед вернулся в 45-ом: живой, измученный, постаревший, но несломленный. Первое, что он предпринял, — перевёз свой дом из деревни Тульской области в подмосковную Каширу, городок местного значения. Главным преимуществом Каширы по сравнению с деревней, было наличие в ней школы-десятилетки. «Нужно дать детям образование», — решил дед. Мой простой и необразованный дед мыслил чётко и грамотно.

Мама стала ходить в школу с удовольствием, она всё схватывала на лету. У неё однозначно были способности выше среднего уровня и феноменальная липучая память.

Но семья жила финансово трудно. Одну зиму моя матушка даже проходила в школу в вязаной кофте — денег на пальто не было. Надевала кофту, укутывалась шарфом и бежала до школы, чтобы не замёрзнуть. Но никто не жаловался, не ругал власть, во всяком случае, в кругу моих предков. Все понимали: надо потерпеть, чтобы восстановить страну после разгрома фашистов.

У меня вообще в роду не было диссидентства. Ни по маминой, ни по папиной линии. Поэтому, когда сталкиваюсь с его проявлениями, мне порой бывает сложно понять суть претензий. Это какое-то совершенно иное, изначально протестное мышление, мне не свойственное генетически.

После школы мама поехала поступать в Москву в университет. Выбрала самый престижный вуз и самый сложный факультет: механико-математический. Чтобы туда поступить, нужна была серьёзная подготовка. Но мама окончила школу с медалью. Тогда это давало льготы при поступлении, нужно было только пройти собеседование. И она его успешно прошла.

Но льгот на учёбу не давало ничто. Нагрузки на мехмате были колоссальными, не все их выдерживали. Зато мехмат гарантировал качество. Его диплом, как известно, признаётся за рубежом. Бесплатное советское образование обеспечило специалистами многие страны мира, в том числе, к сожалению, и враждебные нам. Ограничений в поступлении по пятому пункту тогда не было. Некоторые мамины однокурсники успешно работают в США. Кто-то после окончания университета ехал трудиться в Сибирь, на Дальний Восток… Один мамин однокурсник так и сказал на комиссии по распределению: «Куда Родина пошлёт, туда и поеду!» А кого-то тянуло в прямо противоположную сторону. Но, только не моих будущих родителей.

Они учились на одном курсе, но курс был большой, поэтому познакомились они только через три года после поступления, летом на целине.

Помните, была такая книга у Брежнева: «Целина»? Но в моём рассказе с ней схожа лишь предыстория.

Родина обратилась к народу с призывом помочь в освоении целинных земель. Патриотически настроенные комсомольцы мехмата МГУ откликнулись, собрали студенческий отряд и поехали в казахскую степь поднимать там сельское хозяйство. Работали, как проклятые, по 15–16 часов на жаре и ветру, и, как потом выяснилось, совершенно бесплатно. Потому что позже из заработанных ими денег целинное руководство вычло плату за проживание и кормёжку. Получился ноль. Прожжённые целинные бухгалтеры обвели будущих математиков вокруг пальца. Но никто не возмутился. Все были наполнены впечатлениями и романтикой. А папа и мама на целине нашли друг друга — это было дороже заработка. Думаю, то, что мама встретила папу, было самым большим успехом её поступления в МГУ.

— За кого ты замуж пошла, Галя? — прокричала на всю каширскую улицу соседка, когда мама привезла моего будущего папу знакомиться с родителями. — Что же лучше жениха в Москве не нашлось?

— Да, куда уж лучше-то, тётя Тоня, — ответила ей смущённая мама.

— Так в очках же, — голосила соседка,

— А у нас на мехмате все в очках, — отвечала ей мама.

— Всё-таки изъян, — с чувством глубокого удовлетворения подытожила соседка уличное обсуждение моего папы.

То, что мама училась в московском университете, кого-то в Кашире восхищало, а у кого-то вызывало чёрную зависть. Все люди разные.

Но у моего папы не было изъянов. Высокий, красивый, умный… И даже его близорукость с годами стала выправляться.

Папа был москвичом, поэтому после окончания МГУ молодую семью Скороходовых распределили в московский НИИ Автоматики.

Это был классический советский «ящик». Всё там было сугубо засекречено. Я никогда не была внутри. Дома о работе не говорили. Только на поминках папы узнала, что Дмитрий Всеволодович Скороходов был главным криптографом Системы опознавания России «Свой-чужой». Тогда я даже не сразу поняла, что это означает.

Мама тоже сделала какую-то секретную научную карьеру. Но всё-таки она была слишком артистичной натурой, чтобы оставаться в тени закрытых рабочих кабинетов. К тому же у неё обострено чувство справедливости. Совокупность этих факторов естественно привела её в активную общественную работу.

Мама всё время занималась спасением окружающего её пространства, боролась за счастье человечества. В советское время это был «Народный контроль», группа социологов, членство во всяких советах… Был даже «Институт атеизма», где из мамы готовили пропагандиста по антирелигиозной работе с населением. Но государственный атеизм рухнул в стране раньше, чем мама стала специалистом. А знания, полученные во время той учёбы, только помогли ей прийти к вере.

Когда наступило смутное время рыночных реформ, и начались массовые сокращения, мама создала и возглавила организацию «Женщины и конверсия», которая помогала выживать, работавшим в Оборонке. Ельцин ведь решил, что врагов у России нет, поэтому оборонную промышленность перестали финансировать. Много судеб было тогда поломано. И если бы не мамины усилия, их было бы больше.

Мама очень просто относится к безденежью, никогда не паникует. Видимо, так в ней проявляется закваска военного детства. Ведь хуже, чем в ту войну, всё равно уже не будет.

И всё-таки 90-ые годы наша семья пережила тяжело. Зато именно тогда мама баллотировалась в депутаты. Разумеется, голосов она набрала слишком мало, ведь её никто не знал, а на рекламу не было денег. Выборы — это управляемый процесс. Зато маму сразу позвал работать своим помощником избранный депутат. Во время предвыборных дебатов он разглядел её мощный потенциал. Но мама отказалась.

Потом у нас возникали сомнения в правильности этого отказа. Но сейчас я абсолютно уверена, что мама всё сделала правильно. Есть такое понятие: «на роду написано». Вот это, видимо, наше общее свойство: отказываться от выгодных предложений, ради сохранения независимости. Мама слишком честный и самостоятельный человек, чтобы обслуживать чьё-то депутатство. Зато она нашла свой путь.

Маму заинтересовала тема родословия. В то время это была «неосвоенная целина», и мама ринулась туда, как когда-то в непаханую казахскую степь. Начала ворошить прошлое, копаться в архивах, поднимать из небытия имена, фамилии, легенды, выстраивать связи поколений и доказывать окружающим нужность всей этой деятельности. Ведь жизнь человека — звено в цепочке жизни рода. А разные роды в свою очередь, переплетаясь между собой, сливаются в единый народ. Корни, предки, родство, внешнее и внутренне сходство, пересечение судеб, — всё это цементирует нацию.

Сейчас моя матушка Галина Владимировна Скороходова совсем уже взрослая: ей 78 лет. Между прочим, большой начальник: руководитель созданной ею же самой женской общественной организации «Бабушкина забота». По-моему, это звучит гордо!

На деле же мамина деятельность представляет собой бесконечные поездки куда-нибудь на задворки Москвы с бесплатными лекциями для пенсионеров, которым она рассказывает о том, как строить родословие. Но и не только. Мама пытается внушить пожилым людям веру в то, что они нужны, что жизнь в старости, — это тоже жизнь. А не доживание, как принято обозначать этот период в Пенсионном фонде.

Все мамины лекции абсолютно бесплатны. Даже добирается до мест их проведения она своим ходом. Я ругаюсь.

— Они могут хотя бы машину тебе оплатить? — выступаю я.

— У них нет денег, — твёрдо отвечает мама.

В том, что у организаторов маминых лекций совсем нет денег, я, конечно, сильно сомневаюсь. Но это и не важно. На том свете всё будет компенсировано. Главное, мама делает нужное дело.

Старики у нас ведь никому не нужны. И проблема не в пошатнувшемся их здоровье, а в отсутствии мотивации, чтобы жить. Но поскольку само понятие «родословие» содержит в себе осмысление человека как промежуточного звена между прошлым и будущим рода, у которого есть некая цель, мамины лекции, помимо всего прочего, производят на слушателей и позитивное терапевтическое воздействие.

Нет маленьких людей, есть части единого целого, звенья в цепочке родов, составляющих единый народ России, у которого есть цель, историческая миссия. И мы несём её через века, как факел из прошлого в будущее. И происходит это движение на территории нашей удивительной страны, «умом которую не понять, аршином общим не измерить», но которую, мы верим, охраняет Сам Господь. Иначе невозможно было бы объяснить, как она вообще до сих пор существует. А наша духовная связь с этой землёй, политой кровью и слезами наших предков, передает из поколения в поколение на генетическом уровне чувство безграничной любви к Отчизне, именуемое патриотизмом. Но если разобрать его на простейшие составляющие, чтобы понять его природу, то обнаружится, что держится каждая цепь в роду, от звена к звену, на любви к родителям.

Благодаря и ради которой, в сущности, и написана эта статья.

Скороходова Елена Дмитриевна