Проблемы обеспечения духовной безопасности и устойчивого развития детства

Оситис А.П.,
сопредседатель Правления МОО «Союз православных женщин»,
Президент Фонда святых равноапостольных Константина и Елены

Когда речь заходит об обеспечении какого-либо вида безопасности, то естественным образом возникает вопрос о той совокупности субъектов, которые должны эту безопасность обеспечивать. Эти субъекты должны обладать способностью идентифицировать сами угрозы, соотнося их с необходимыми и достаточными мерами по их устранению.

Очевидно, что духовную безопасность должны определять и обеспечивать те органы, которые именно в духовной сфере бытия компетентно могут распознавать опасности и риски, требующие элиминации. Т.е. необходимо рас­смотреть само понятие духовности, явным образом выпадающее из формата естественнонаучных подходов анализа. Обычно духовность определяется через её многочисленные проявления в культуре, в традициях и обрядах, в бытовых отношениях. Такой подход, как показывает опыт, в силу наличия релятивизма в культурологических и социологических концепциях, не даёт возможности чёткой маркировки положительных и отрицательных духовных воздействий. Поэтому более эффективно определять духовность по её источнику, напитавшись от которого человек, народ, государство приносят свои плоды. Через равноапостольного Великого князя Владимира, крестившего Русь, наш народ приник ко Христу, как источнику жизни, основанию нашей тысячелетней государственности и великой культуры. Отступивши от своей многовековой традиции, мы имеем в настоящее время длительный период нестроения и хаотических попыток построения земного рая. Эта устремленность народа к языческим идеалам породила государственные и общественные структуры, питающиеся из различных духовных источников, зачастую весьма сомнительных и деструктивных.

К сожалению, государственные структуры в настоящее время не готовы явно указывать на те источники духовности, которые наносят вред духовно-нравственному развитию детей и молодёжи, а соответственно не используют имеющихся потенциалов субъектов, наделённых знаниями и методологией обнаружения и устранения угроз. В первую очередь надо иметь в виду Русскую Православную Церковь, имеющую многовековой опыт борьбы против разного рода деструктивных воздействий.

Возьмем, к примеру, что писал о характере взросления святитель Феофан Вышенский: «Река жизни нашей пресекается волнистою полосою юности. Это время вскипения телесно-духовной жизни. Тихо живет дитя и отрок, мало быстрых порывов у мужа, почтенные седины склоняются к покою; одна юность кипит жизнию. Надобно иметь очень твёрдую опору, чтобы устоять в это время от напора волн... Все потребности так называемой природы в живом возбуждении, каждая подаёт голос, ищет удовлетворения. Как в природе нашей наблюдается расстройство, так и совокупность этих голосов то же, что беспорядочные крики шумной толпы. Что ж будет с юношею, если он вперёд не приучен влагать в некоторый строй свои движения и не наложил на себя обязательства хранить их в строгом подчинении некоторым высшим требованиям? Если сии начала глубоко запечатлены в сердце в первоначальном воспитании и потом со­знательно приняты в правило, то все волнения будут происходить как бы на поверхности, переходно, не сдвигая основания, не колебля души». Понимая природу искушений, Церковь всегда предусматрива­ла меры по противодействию им, обеспечивая, тем самым устойчивое духовно-нравственное развитие молодого поколения. Обращаясь к родителям, святитель Иоанн Златоуст писал: «родителям следует думать не о том, как бы сделать детей богатыми серебром и золотом, а о том, как бы они стали всех богаче благочестием, мудростью и стяжанием добродетели, – как бы они не имели надобности во многом, как бы не увлекались житейскими и юношескими пожеланиями. И тщательно нужно исследовать их входы и выходы, их беседы и собрания, зная, что если это будет пренебрегаемо, то они не получат никакого снисхождения у Бога. Ведь, если с нас взыщется за заботу о других, – а сказано: «никто не ищи своего, но каждый [пользы] другого» (1 Кор. 10:24), – то насколько более за заботу о детях?».

Мы видим, что Церковь, как субъект, хранящий в чистоте и предъявляющий народу, Богом установленные, нормы благочестия, в первую очередь указывает на семью, как фундаментальный институт воспитания, призванный к обеспечению духовной и нравственной безопасности и дальнейшего устойчивого развития молодого поколения.

Итак, что собой представляет современная семья, в которой нарушены и попраны Богом установленная иерархичность отношений между мужем и женой, родителями и детьми! Во-первых, это сейчас, как правило, семья не полная, без одного из родителей; во-вторых, это семья не патриархальная, а феминистская; в-третьих, это семья десакрализованная, т. е. нехристианская, где нет высшего авторитета и нет борьбы со страстями и пороками. Наоборот. Блудное сожи­тельство облекается в ризы так называемого «гражданского брака», а следование греховным страстям привело к тому, что в редкой семье не было случаев детоубийств, что, как мы знаем из Библии, наказывается вырождением, т.е. исчезновением рода.

Процессы разрушения семьи, несколько замедлившиеся в тяжёлые годы военных и послевоенных испытаний, ускорились в период «застоя», что в конечном итоге привело и к распаду СССР. Надежды, связанные с православным возрождением в 90-е годы про­шлого столетия, когда практически всё русское (и не только) население России крестилось, и стали восстанавливаться и строиться храмы, – эти надежды не оправдались. Несмотря на успехи государства в восстановлении армии и международного статуса России в XXI в., недооценка значимости духовно-нравственного, патриотического, семейного и трудового воспитания сказалась самым печальным образом на состоянии современных родителей и новых поколений детей и молодежи. Непреложный вывод из этого тот, что семья, как массовый институт, как субъект, призванный к ограждению от духовной агрессии подрастающее поколение, свою миссию в общенародном масштабе исполнить не может!

Теперь необходимо обратить внимание на те «компенсационные» в отношении воспитания институты, к числу которых в первую очередь относятся: система образования, СМИ и СМК, и учреждения культуры.

Начнем с системы образования. В работе группы авторов под руководством член-корреспондента РАО В.И.Слободчикова под заголовком «Системный кризис отечественного образования как угроза национальной безопасности России и пути его преодоления», изданной в 2016 году говорится: «при анализе ситуации в системе образования Российской Федерации выясняется, что, по сути, система образования РФ готовит «майдан» за государственные деньги. Речь может идти о двух однонаправленных процессах профанации и саботаже патриотического и духовно-нравственного воспитания, и вытеснении его воспитанием космополитически настроенного, "рыночного" человека (во временном, финансово-административном и содержательном смыслах)». Там же даётся и прогноз: «Анализ произошедших «цветных» революций, «арабской весны» и «майдана» показывают, что наиболее активной частью в них были молодые люди, которых, оказалось, достаточно легко вывести на массовые протесты и использовать в интересах организаторов революций. Можно сказать, что киевский Майдан подготовил украинский учитель. Вопрос теперь в том: когда наши студенты "заскачут"?»

К сожалению, прогноз оказался верным, и в 2019 году, например, молодежь в Екатеринбурге заскакала с майданной речёвкой «Кто не скачет тот за храм», Очевидно, что вопрос о том, ограничатся ли «майданные скаканья» только Екатеринбургом, лишён всякого смысла. Ответ очевиден – нет, не ограничится!

Итак, система образования подготовила российский майдан, который затем стал в многотысячных «митингах протеста» выплёскиваться на улицы Москвы, а также и в других городах.

Нельзя сказать, что в государственных документах не провозглашались благие намерения по воспитанию молодёжи. Они и сейчас зафиксированы, например, в Государственном образовательном стандарте. Но никаких конкретных задач по реализации этих намерений поставлено и решено не было! Т.е. по сути, нет оснований утверждать, что то, что прописано в документах, можно именовать целью, это именно благие намерения, аналогичные тем, которые в межгосударственных отношениях описываются как «Договор о намерениях», который ни к чему не обязывает договаривающиеся стороны. Так и воспитательные намерения государства вовсе не рассматривались, как некие обязательства всех субъектов образовательной деятельности получить конкретный результат.

Такая ситуация связана с тем, что на уровне правящих, интеллектуальных и духовных элит нет того объединяющего духа, который возникает только при условии исповедания всеми Идеального Образа, задающего нравственные нормы; структуру ценностей; единую систему оценок исторических процессов, как внутри государства, так и в целом в мире. «Идентичность русских людей скреплял православный идеал священного царства, основанный на высшей правде и жертвенном служении вере» писал А.С.Панарин в работе «Православная цивилизация в глобальном мире». Но, Идеальный Образ Христа после революции 1917 г. был заменён на идеализированные образы Маркса, Энгельса и Ленина, учение которых рассматривалось в качестве путеводителя в коммунистический рай. Результат рационалистического материализма и «научного» атеизма может быть хорошо описан словами К.Юнга: «Современный человек не понимает, насколько "рационализм'' (уничтоживший его способность к восприятию символов и идей божественного) отдал его под власть психического "ада". Он освободился от "предрассудков" (так, во всяком случае, он полагает), растеряв при этом свои духовные ценности, Его нравственные и духовные. традиции оказались прерваны, расплатой за это стали всеобщие дезориентации и распад, представляющие реальную угрозу миру».[1]

В постсоветский период (после революции 1991 г.) нам предписано не иметь государственной идеологии, что означает, что государство не должно предъявлять народу нравственные нормы и ценностные ориентиры, сопряжённые с конкретным Идеальным Образом – образом Христа. При этом под ширмой запрета на государственную идеологию активно внедрялась в качестве доминантной идеология кальвинизма, наделяющая богатых и успешных статусом богоизбранных.

Таким образом, отсутствие Идеального Образа не позволяет осуществлять целенаправленный процесс духовной безопасности, как на уровне семьи, так и на любом государственном уровне (школа, вуз, СМИ и СМК, учреждения культуры и пр.). Итогом такой политики, частью которой является политика реформ системы образования, стала некая форма государственного (или общенародного) нигилизма, затронувшая все слои общества, но наиболее ярко выраженная в среде либеральных чиновников.

Впрочем, всё взвалить на систему образования – конкретно на министерства, занимающиеся руководством школами и вузами, - не корректно. Молодёжь формировала свои взгляды не только в школе, но через СМИ и СМК. Нельзя не сказать об активном вхождении в жизнь общества новейших информационных технологий и глобальной сети Интернет, в рамках которой формируется особая среда – своего рода киберпространство. Компьютеризация всех сфер общественной деятельности и повседневной жизни человека становится отличительным феноменом современной жизни. Нам следует учитывать, что глобальное информационное общество – это общество, в котором целенаправленно понижается статус национальных культур, идёт примитивизация общеупотребимого тезауруса, прини­жение авторитета традиционных религий.

Понимание этого приводит к выводу о необходимости создания государственной системы духовной безопасности, которая должна оградить народы России и наши будущие поколения от разрушения духовно-нравственной сферы их жизни, традиционного культурного слоя, и окончательной деградации и распада института семьи. Таким образом, задача в сфере коммуникаций стоит не только в отношении поиска новых функциональных возможностей создаваемых систем, но и в ограждении от опасных духовных воздействий, которые новыми и новейшими «технологиями» способны влиять на массовое сознание через информационные потоки и организационные возможности.

Что же необходимо делать. В выше названном документе «Системный кризис отечественного образования как угроза национальной безопасности России и пути его преодоления» достаточно определённо говорится о необходимости формирования устойчивого сознания молодого поколения, которое должно иметь в себе в качестве основных компонент этноконфессиональную самоидентификацию, этноисторическое видение мировых процессов в ракурсе традиционной религии (для нас естественно в ракурсе Православия) и владение корневым (для нас – церковнославянским) и классическим языком отечественной культуры (русская литература, живопись, музыка).

Если будут поставлены такие задачи, то с Божьей помощью они могут быть решены! Но это потребует напряжения всех сил и средств нашего народа!