Цивилизационный выбор Руси в зеркале современного образования

Цивилизационный выбор, совершенный князем Владимиром, основой которого стало принятие «греческой веры» — восточного христианства — на века предопределил своеобразие русской культуры с ее обостренным нравственным самосознанием, соборностью и глубокой исповедальностью, особым видением красоты мира и человека.

Нельзя себе представить личность вне определенной культуры, которая отражает его отношение к самому себе, ближнему и дальнему соседу, окружающему миру, его прошлому, настоящему и будущему. Современный мир поликультурен и многолик, что является естественным процессом возрастания коммуникативных связей, интеграцией экономического пространства. Но этот тренд не означает потери этнической идентичности, которая возникает с рождением, умением говорить на родном языке, культурным окружением, в которое попадает человек. Оно, в свою очередь, задает общепринятые стандарты поведения и самореализации личности, отраженные в образовательно-воспитательном процессе.

При всем кажущимся многообразии путей развития, как отметил Патриарх Московский и всея Руси Кирилл на открытии ХХIII Международных Рождественских образовательных чтений в январе нынешнего года, «с духовной и религиозной точки зрения полюсов всегда только два: плюс и минус, добро и зло, истина и ложь, с Богом и без Него. Каждый человек определяет для себя, где он находится и что поддерживает. Ценностный выбор Руси, крестившейся при Великом и равноапостольном князе Владимире, был выбором Божественной правды. И, несмотря на то, что в реальной жизни эта Правда омрачалась многими грехами, она оставалась идеалом, к которому стремились, национальной ценностной доминантой, выраженной словами „Святая Русь“»(1).

Феномен Святой Руси был непонятен и загадочен, а потому удивителен для Запада, тоже считавшимся христианским, но пережившим Реформацию и Возрождение, которые во многом изменили его первоначальный евангельский облик. Несмотря на происшедшие в нашей стране перемены, порой весьма трагичные, русская душа осталась неизменной. Для иноземцев она и сейчас остается загадкой, понять и разгадать которую вряд ли возможно с позиций формальной логики и рационального мышления. Жертвенность и бескорыстие, самоотверженность и соборность, любовь к Отечеству и ближнему — то, что не приносит ни выгоды, ни счастья в земной жизни, но что так дорого сердцу русского человека. Святая Русь — это не то место, где все люди — святые, а это то, к чему стремится душа каждого из них, как к своей духовной родине, — через ошибки, падения, страдания, покаяние и раскаяние. Как на русской иконе, которая понятнее сердцу, чем западная картина на библейский сюжет. Икона — как окно в иной мир, а иконные горки на ней — ступеньки для внутреннего духовного преображения.

В отличии от западной культуры, антропоцентрической, направленной своим гуманистическим пафосом на обожествление человека, стремящегося однажды в силу своей кажущейся самодостаточности стать «как бог», русская культура — покаянная, возвышающая человека над его земным бытием, стремящаяся к высшей духовности. На эту черту указывал еще Ф. М. Достоевский: «Судите русский народ не по тем мерзостям, которые он так часто делает, а по тем великим и святым вещам, по которым он и в самой мерзости своей постоянно воздыхает»(2). В этой связи поиск современным российским обществом своей национально-культурной идентичности представляет собой не столько отступничество безбожника, сколько испытание верующего, но оступившегося человека. «Вопреки всем колебаниям и смещениям русский народ до сих пор таит в своем сверхсознании идеал Святой Руси, т. е. образ России как Церкви, в отличии от образа страны как банковской корпорации (Америка), или казармы (Германия), или изящного салона (Франция)», — писал наш современник философ А. Л. Казин(3).

Цельность православного миропонимания и восприятия догматических установок на уровне сознания, заложенные цивилизационным выбором князя Владимира, привели к формированию принципиально иных, чем в дохристианском мире, этических норм, а также уникальной художественной культуры.

Вместе с тем нашей стране в последние десятилетия пришлось перешить непростые турбулентные процессы, приведшие к духовно-нравственной деградации социума. В научный оборот вошло устойчивое выражение «антропологический кризис», который отражает совокупность негативных тенденций, ведущих к нарастанию отрицательных явлений в природе человека и заметно снижающих его личностный потенциал, что приводит не только к потере личного достоинства, но собственно человеческого в человеке. Идеология постмодернизма и глобализации, характерная для нашего времени, направлена на то, чтобы уничтожить, или, по крайней мере, нивелировать исторически сложившиеся защитные, иммунные системы того или иного народа, которые существуют в виде устойчивых форм государственности, ценностей национальной культуры, традиционного образа жизни, системы семейного и общественного воспитания и образования.

Маргинализация социума, как основа его социальной нестабильности и духовного неблагополучия, создает предпосылки деградации отдельной личности и общества в целом. В постсоветском пространстве это привело к заметному росту психоэмоциональных и нервнопсихических расстройств у молодежи, не имеющей должного духовного иммунитета. К тому же маргинальное сознание, оторванное от своих корней, находится вне нравственных и национальных ориентиров, оно легко поддается манипулированию, что создает почву для действия деструктивных сект, а также представителей криминальной сферы экономики.

На смену бинарному мышлению, в котором ясно присутствуют два полюса — добро и зло, приходит медиальное мышление, в котором эти грани размыты, а сами понятия совмещаются. Идеалом для подражания становятся герои, которые борются со злом при помощи еще большего зла. Вместе с тем именно традиционная религиозная нравственная культура способствует восстановлению бинарного типа мышления, которое является гарантом жизнеспособности и духовного здоровья нации, дает представление о духовно здоровом образе жизни, как норме и идеале.

Современный духовно-нравственный кризис молодежи во многом обусловлен именно неукорененностью человека в социуме, отрывом от национальных основ, неизбежной потерей в условиях модернизации традиционных ориентиров в сфере морали и человеческих отношений.

Выход из такого положения видится в создании системы образования (то есть обучения и воспитания), ориентированной на традиционные нормы общежития, ведущую роль среди которых занимают цивилизационные (в сущности религиозные) ценности. Кроме того, как показывают современные исследования, между религией и наукой, как двумя когнитивными системами отсутствуют принципиальные и неразрешимые противоречия, и нравственный выбор личности неизбежно сталкивается с проблемой веры(4).

Как известно, учитель является ретранслятором культуры и хранителем ее лучших традиций: нельзя сеять неразумное (глупое), недоброе (злое), невечное (временное). Он фактически является творцом социума, реализуя в своей деятельности культурные традиции этноса.

Вместе с тем анализ образовательной ситуации в стране и системы подготовки педагогов для решения задач интеграции обучающихся в цивилизационное пространство отечественной традиции показывает противоречивость данного процесса.

Современный этап развития российской системы образования характеризуется серьезными структурными и содержательными изменениями. Вопрос о модернизации образовательной системы на основе национальных традиций как процессе ее усовершенствования и приспособления к требованиям современности приобретает особую остроту и актуальность. Вместе с тем в ходе модернизации исчезает общественный консенсус по поводу основ жизни, так как меняются почти все жизненные представления и система приоритетов, психический склад личности и ее ценностные предпочтения. В истории России практически каждая попытка осуществления модернизации (будь то в экономике, социальных отношениях или культурной сфере) порождала так называемый социокультурный раскол, то есть насильственные внедрения и нововведения чужеродного характера проходили на фоне острых социальных конфликтов и кризисов, что приводило к утрате национального сознания и росту маргинальных слоев общества. Современная модернизация привела к появлению «плюрализма мнений» в выборе национальных ценностей и необходимость «толерантного отношения» к ценностному выбору «партнеров», что находит отражение в философии релятивизма — господствующей философской доктрине нашего времени.

Процесс модернизации и утверждение в обществе ценностей либерализма обусловил участие России в Болонском процессе при отсутствии достаточной подготовки к данному шагу и без согласования с национальными образовательными традициями, что привело к игнорированию воспитательных задач отечественного образования и его абстрактной универсализации.

В большей степени этот тренд затрагивает сферу так называемых точных и естественнонаучных дисциплин (математики, физики, химии, биологии и т. п.). Однако и гуманитарные науки испытывают сильное влияние этой тенденции, проявляемое, в частности, в поиске универсальной (космической) духовности, что искажает сущность фундаментального христианского понятия о Боге как Личности.

Вместе с тем, как показывает исторический опыт, заметный крен в сторону общечеловеческой универсализации всегда таит в себе опасность деградации нравственных ценностей, поэтому духовное состояние современного российского общества в многочисленных исследованиях специалистов различных отраслей знаний характеризуется как кризисное.

В постсоветском образовании проект будущей личности российского гражданина стал ориентироваться на общество потребления, что вступило в противоречие с отечественными традициями и ценностями православной цивилизации. В условиях уничтожения прежних идеологических скреп и отсутствия общенациональной мобилизующей идеи попытки разрешить данное противоречие привычными методами оказались безуспешными.

Несколько лет назад школы впервые выпустили молодых людей, родившиеся не в Советском Союзе, а в России, выросших на принципах гуманистической парадигмы образования с новым типом мышления. Это, в частности, высокий уровень притязания на личный успех при отсутствии самокритичного анализа собственных недостатков и слабостей. Как образно заметила психолог Г. В. Резапкина, «эта модель с отчетливой доминантой на „Я“, при которой „Другие“ — фон, массовка, очень напоминает модель поведения раковых клеток, каждая из которых считает себя главной»(5).

В таких условиях делается попытка выстаивать межличностные отношения на принципах толерантности, которые предполагают терпимое отношение к иному мировоззрению, образу жизни, поведению, обычаям. Однако на практике последовательное осуществление установок толерантного сознания приводит к безразличному отношению личности к фактически безнравственным явлениям, так как приводит к падению их значимости для субъекта. Вместе с тем традиции отечественной культуры, базирующиеся на православной духовности, не предполагают терпимого отношения ко всем проявлениям человеческой природы, в том числе противоречащим нравственности, что не исключает милосердия, терпения и любви по отношению к ближнему, преступившему нравственный закон(6).

Такое положение не могло не вызвать беспокойство нравственно здоровой части общества. Тем более что, несмотря на серьезные демографические проблемы, дети рождаются, подрастают и приходят в школу. При этом, как заметил ростовский исследователь, доктор педагогических наук А. Г. Бермус, «благодаря всеобщности школьного образования, независимости его содержания от колебаний политической и экономической конъюнктуры, оно является стержнем, вокруг которого так или иначе придется воссоздать всю систему общественного самосознания»(7). На основе каких ценностей будет строиться эта система?

Осознание «тупиков» гуманистической парадигмы приводит к поиску национальной идентичности и попыткам модернизации системы образования с опорой на национальные традиции.

В этой связи огромная роль в сохранении и трансляции национальных идеалов, традиций и духовных ценностей принадлежит воспитанию личности, как в семье, так и в школе. Поэтому в последние годы (конец 90-х — начало 2000-х годов) очевидно движение современного российского образования в сторону сохранения и развития национальных основ, что проявляется в создании различных моделей национальной школы. Более того, в школьном пространстве появилась новая предметная область — «Духовно-нравственная культура народов России» и обязательный шестимодульный учебный курс «Основы религиозных культур и светской этики», о расширении временных границ преподавания которого сейчас ведется широкая общественная дискуссия.

При этом в современном образовании не решен ряд принципиальных проблем, что связано, прежде всего, с господством релятивистского подхода к толкованию участниками образовательного процесса таких фундаментальных понятий, как «духовная культура», «духовная жизнь человека», «духовно-нравственное воспитание личности» и иных, а также нравственных категорий и понятий, что создает возможность для инверсии педагогических универсалий под видом познания их истинного смысла.

Эти подмены стали особенно опасны с введением в современную педагогическую лексику и практику понятий «духовно-нравственное воспитание» и «духовно-нравственная культура».

В современных секуляризованных научно-педагогических исследованиях под «духовностью» понимается некая «внутренняя мораль», культурность, интеллигентность, и т. д. Нравственное же трактуется не иначе как «внешняя мораль», привитие которой возможно в результате целенаправленного педагогического воздействия.

Вместе с тем для православной педагогической традиции очевидно, что «духовность» есть прилагательное к слову «Дух», а нравственность является проявлением этой духовности(8). Как пишет профессор В. А. Беляева, «в представлении православной педагогической культуры духовно-нравственная сфера есть глубинный уровень личности, где духовный идеал Творца определяет духовные ценности и ориентации человека, они остаются жизненными вне зависимости от изменения внешних условий жизни»(9).

Очевидность подмены обусловлена тем, что, во-первых, многие аксиологические понятия, необходимые для плодотворного достижения целей образования и составляющие нравственное ядро личности, до недавнего времени сознательно (по идеологическим причинам) были вычеркнуты из системы педагогических знаний. Во-вторых, традиционные идеалы формирования нравственных основ личности через религиозные ценности в условиях современной школы утратили свое исконное значение и потому не являются практически значимыми категориями в современном образовании и воспитании. Поэтому учителю, воспитанному на гуманистических ценностях, не имеющему специального образования и достаточного личного духовного опыта порой трудно различить замаскированную под христианские духовно-нравственные истины замену.

Поэтому для современного общества крайне важен аксиологический (ценностный) выбор учителя, так как от этого во многом зависит, какие ценности будут у социума в будущем. Вот почему актуальным сегодня в России становится аксиологический подход к подготовке учителя, согласно которому «педагогическое образование должно не только обеспечить усвоение профессиональных знаний и умений, но и развить духовность, его ценностное сознание, сформировать ценностное отношение к миру как основной задаче образования» (10).

Примечания